"Белое безмолвие". Полеты во снах и наяву (XX)

[about_vv]

Продолжаем прерванную цитату из статьи Шаулова:

"На пересечении этой абсолютной тишины и проникновенного молчания адепта, слышится голос Бога – тот самый «звук», который «обязательно будет» и уже почти чувствуется в «Белом безмолвии», особенно – для того, кто все еще слышит трагически-торжественное звучание этого стиха в авторском исполнении. Носителя речи в этом стихотворении и его подразумеваемых спутников («мы») трудно упрекнуть в блаженстве, разве что в каком-то разговорно-осовремененном смысле их можно назвать блаженными: абсолютная тишина (даже чайки – бесшумны, «как молнии»), слепота от белизны, тьма в глазах, молчание не отпускает (!) горло, отчаяние, а они… – мы не можем сказать: идут, – этого глагола нет, но, определенно, – не сворачивают с пути, остаются ему верны. Блаженство явно предстоит им, оно предвосхищается в напряженной настойчивости, с которой мотив награды рефреном отбивает один мелодический период за другим. Все их поведение сродни истовой молчаливой молитве, творимой с безусловной уверенностью в абсолютной ценности неизбежно достигаемой цели их стремления. И радость будущей «награды» сквозит в каждом рефрене. Палингенетическое испытание предполагает страдание и отчаяние: смерть не должна переживаться легче от того, что она – символическая. Выдержать это испытание сознательно и добровольно под силу лишь сильному духу, вооруженному неколебимой верой в следующее за смертью рождение в новом – идеальном – качестве. Отсюда – парадоксальное совмещение отчаяния и чувства торжества, того «гибельного восторга», который так отчетливо прозвучал в «Конях привередливых»".

Вот точно так же построена и вся статья: в начале фрагмента – чуть-чуть конкретного о "Белом безмолвии", заявляется некая тема, мотив, якобы в нем имеющиеся, затем подробный, разветвленный экскурс в соответствующую традицию, а в завершение разворачивается (по-видимому, выявленный благодаря экскурсу, а иначе зачем это путешествие в прошлое вообще нужно) букет отвечающих традиции смыслов, будто бы присутствующих в тексте Высоцкого. (Шаулов может возразить, что у него же статья про связь "Белого безмолвия" с традицией. Но в этом случае почему разветвленное толкование этого текста Высоцкого появляется не до, не между, не вне связи с, а непосредственно после длиннющих экскурсов в литтрадицию?).

Например, после такой обстоятельной экскурсии утверждается, что голос Бога в "Белом безмолвии" – тот самый "звук", который "обязательно будет", что Бог не назван в тексте прямо, потому, что это

"окончательно дезавуировало бы заданную условиями создания этой песни соотнесенность текста с романом В.А.Обручева",

а еще потому, что

"в этом стихотворении Высоцкий столкнулся с проблемой словесного определения Бога – определения Беспредельного".

А может, всё проще, и Бог в "Белом безмолвии" не назван потому, что его там нет? Ведь Шаулов не доказал, что он там есть.

Или:

"И радость будущей «награды» сквозит в каждом рефрене".

Ага, и в нерефрене тоже: это радость прозрения от черной полоски земли. Или, по Шаулову, это не награда, раз наградой не объявлена да еще и не вписывается в его трактовку?

И так – со всеми остальными рассуждениями. Поэтому разбирать их нет смысла.

(Далi буде)