Нет! Это герой не там и не то ищет. А земля - она в этом тексте полна творческой энергии, коей и одаривает нерадивого своего сына. Да он просто это не замечает, зато замечаем мы: мы видим, что художественно сильные строки - именно эти, про землю, начальные:

Там на земле - и стол, и дом,
Там я и пел, и надрывался,
Я плавал все же, - хоть с трудом,
Но на поверхности держался.

Глядите, как красив, как элегантно многозначен этот образ земного плаванья, как многозначно и опять же элегантно соединены образы земли, воды (через мотив плаванья) и поверхности-глубины. И всё это - на фоне длинного, уныло-трафаретного словесного погружения на глубину.

От сильных, глубоких художественных образов герой уходит в банальность - с поверхности земли-суши он уходит в водные глубины, из жизни - в смерть... И в итоге получает приговор автора - прямым, открытым текстом:

Страшнее Синей Бороды,
Раздувшийся, с лицом кликуши,
Утопленник - еще один
Счастливчик, - убежавший суши.

ВВ прибегал к открытому, прямому высказыванию в исключительных случаях. Значит, здесь был как раз такой случай, было то, что - как хотел Высоцкий - должно быть понято только так, и не иначе.

И снова, как всегда, не в стихии дело, не в ее свойствах, не в поверхностности-глубине - в человеке. В том, что ищет, к чему стремится. В мире Высоцкого это решает всё.