Сюжеты Высоцкого (VII)

[about_vv]

* * *

Текучесть – родовое свойство стиха ВВ [266]. Оно многообразно проявляется в текстах. Случается, строки состоят из метроритмически одинаковых фрагментов, которые могут легко меняться местами. Такова строка песни “Себя от надоевшей славы спрятав...”:

Артист, Джеймс Бонд, шпион, агент 07”.

Она “сложена” из пяти “кубиков”, первые три из которых можно тасовать без всякого ущерба не только для ритма, но и для смысла. Другой подобный пример:

Гигнул, свистнул, крикнул: “Рожа!…”

Возможность замены одного слова другим (конечно, не любым) вообще заметна в стихе ВВ. Именно так часто и происходило во время исполнения песен самим автором. Видимо, вариативность – принципиальное свойство стиха ВВ.


С этой особенностью стиха Высоцкого “конфликтует” свойственное многим персонажам-путешественникам ощущение цели как точки, рубежа, достигнув которого, можно успокоиться, остановиться раз и навсегда.

В “Горизонте” отчетливее, чем в других текстах (“Очи черные”, “Охота на волков”), показано, что именно остановка – истинная цель героя, и препятствия мешают ему не двигаться по избранному пути, а избавиться от движения. Финал песни – когда я горизонт промахиваю с хода! – можно понять так, что движение по шоссе жизни несовместимо с остановкой. Кроме этого элементарного смысла, в коде “Горизонта” есть и другой: жизнь самоценна и не нуждается во внешнем оправдании. Увы, эта мысль и до сих пор не очень нам привычна. А еще совсем недавно жить для жизни было и вообще стыдно. Жизнь нуждалась в освящении целью, высшим смыслом:

... А есть предел…
И – можно ли раздвинуть горизонты?

Еще один важный для этой темы текст – “Кони привередливые”. Он – о стремлении обрести и обретении состояния, предначертанного судьбой, – состояния пения. Казалось бы, какой тут драматизм? Но он явно есть. Его исток в том, что достигнутое состояние не может быть законсервировано, герой должен собственным усилием его длить.

Ощущение цели как точки, рубежа, который можно раз и навсегда достигнуть и остановиться, не есть нечто уникальное в русской литературе, а наоборот, крайне для нее типично. Как пишет А.Генис, в российском ощущении время предстает “не как процесс, а как точка, как конечная цель. Такое представление о временной точке рассыпано по всей нашей классике: вот у Чехова, например, все персонажи грезят о светлом будущем с конкретным адресом – через тысячу лет или через двести, не важно, важно, что в какой-то момент цель будет исполнена и время остановится. Будущее можно построить, осуществить, чтобы в нем навсегда застыть. Никакого «послебудущего» уже не предвидится... Существенно тут лишь ощущение времени как враждебной силы, мешающей сохранять неподвижность” [267*].

Персонаж Высоцкого воспринимает цель как точку, и это в “русскую” традицию целиком укладывается:

Повезет – и тогда мы в себе эти земли откроем,
И на берег сойдем – и останемся там навсегда.

Сделаем одно обобщение, подойдя к нему вот с какого конца.

Герой “Горизонта” не достигает желанной (и недостижимой) финишной черты, но промахивает ее (в данном контексте – избавляется от нее). В четверке первачей ни первому, ни второму, ни третьему вроде бы не выиграть. Значит, четвертому? Нет – всех четверых та же незримая, но могучая сила поднимает над дорогой, и летит уже четверка первачей! В “Натянутом канате” падение героя, не названное прямо, едва ощущается и остается в памяти не столько падением (то есть опустением пути), сколько заминкой, остановкой движения. Вот уже и другой без страховки идет. Создается впечатление бесконечного движения человека по бесконечному пути. Финальная точка застает в движении и других знаменитых персонажей Высоцкого – героев “Погони” и “Коней привередливых” [268], волка из “Охоты на волков”.

Конечно, в основе своей стремление героя к остановке – это не просто желание избавиться от ответственности за свою судьбу, освободиться от необходимости делать выбор. Это усталость от жизни, тяга к смерти.

Есть еще один герой ВВ – поэтический мир Высоцкого. Это его законам невольно подчиняясь, персонажи достигают совсем не тех целей, к которым стремились, а тех, к которым они, неосознанно для себя, направлены волей автора.

Свободное, естественное движение – без запретов и следов, без спешки и суеты – это и есть наиболее близкое авторскому состояние, которое напоследок получают в дар самые знаменитые герои ВВ. Именно в этом состоянии поэт отпускает их в жизнь.

От жизни никогда не устаю –

напутствие Владимира Высоцкого не только своим персонажам, но и завет нам, живущим.

2000

_________________

[266] Данная особенность побуждает в отношении текстов Высоцкого избегать определений типа “окончательный”, взятых даже и в качестве терминов.

[267*] Генис А. История секунды // Звезда. 1995. № 8. С. 206.

[268] “Мы успели...” – то есть цель достигнута. Но – важнейший момент! – достижение цели не останавливает движение и вообще ничего в нем не меняет. А это и значит, что движение от цели независимо. Автономно и самодостаточно. Только герои ВВ, в отличие от их творца, это не чувствуют.

Comments

[krol-hydrops.livejournal.com]

Кстати, незадолго до песни вышел сенсационный для своего времени фильм "Семь шагов за горизонт", который исследует пределы возможностей человеческого мозга, творческих и сенсорных способностей человека.

Там же: чемпион мира по шахматам Михаил Таль, дающий в фильме сеанс одновременной игры на десяти досках вслепую, - не отсюда ли и "Мы сыграли с Талем десять партий..."?
Возможно, этим трюкачеством (игра вслепую, но зато ведь с заведомо слабыми партнёрами!) Таль несколько уронил себя в глазах автора, за что и удостоен персонального упоминания в сатирическом контексте.