Как закалялась сталь будильника (о мнимых и реальных литературных перекличках дневников ВВ) IV

[about_vv]

* * *
Словно я у развесистой клюквы

В парижских записях Высоцкого есть несколько фраз о фильме “Айседора”. Естественно, появляются в них имена Дункан и Есенина, упоминает их и автор статьи. Но этого ей, видно, показалось мало, захотелось расширить круг упоминаемых имен. А тут, как на грех, Высоцкий возьми да и назови изображение советской жизни в фильме развесистой клюквой. Авторесса шанс не упустила и вывалила на бедную голову читателя историю происхождения и этой фразы, которую –

“относят к А. Дюма, посетившего А.Я. Панаеву и Н.А. Некрасова на даче под Петербургом и заявившего, что он отдыхал там "в тени развесистой клюквы". Учитывая малый размер растения – клюквы (которую французский гость, видимо, спутал с рябиной), это выражение употребляется при анализе нелепых контаминаций, чаще всего – из неправильно понятых и поэтому не сочетающихся и не стыкующихся во времени элементов чужой культуры”.

Разумеется, если бы это произнес не Дюма, а – страшно подумать – Руссо, или вообще никто не произнес бы до Высоцкого, и, не приведи господь, случилось бы это не у Некрасова с Панаевой и не на даче, а, например, в лесу, – сказанное Высоцким приобрело бы совершенно иной смысл! :)

“Впрочем, Высоцкий понимает, что "мы-то, должно быть, про них делаем еще хуже"”. [то есть наши фильмы про западную жизнь - такая же клюква, как ихние - про нашу]

Ну да, ну да. Вот бы еще нам объяснили, с какого боку тут Панаева с Некрасовым и с Дюма.

* * *
Откуда дровишки (культура и массовое сознание)

Из немецких впечатлений Высоцкого:

“…остались в маленьком Карлсруйском домике-отеле, где у хозяев три пуделя – два умных, один глухой. Хозяева в прошлом, должно быть, имели бурный роман, но теперь этот Ганс или Фриц, а может быть, и Зигфрид, постарел, а Гретхен или Брунгильда обрюзгла, но бюст сохранила и поддерживает".

Автор статьи считает, что –

“немецкая пара (хозяева гостиницы), сама атмосфера путешествия навеяли русскому путнику воспоминания либо о вагнеровских операх, либо о "Песни о Нибелунгах", где фигурируют такие модели, как "внушенная страсть", "волшебный напиток", "жажда странствий и познания мира", "земли Брунгильды", "замок Гюнтера" и пр.”

Возможно, это и культурные ассоциации, а может быть, – шаблоны массового сознания: все эти персонажи могли попасть на страницы дневника Высоцкого из повседневних интеллигентских разговоров.

Внимательно прочтя все названные в статье отсылки дневниковых записей Высоцкого к литературному контексту, мы видим, что их совокупный объем сильно уменьшился. Добрая половина приведенных примеров литературных перекличек в дневниках Высоцкого существуют лишь в воображении автора статьи. Но то, что утверждаемого ею множества литературных перекличек в дневниках ВВ нет, не умаляет ценности этих записей для понимания Высоцкого, человека и поэта.

Незачем искусственно раздувать масштаб темы. Как и незачем пытаться присоединить Высоцкого к высокой традиции: он принадлежит к ней и так. Не потому, что –

“такие же процессы [как и у Высоцкого, – взаимопроникновение творчества и жизни. – Л.Т.]<...> происходили и в быту и в бытии Пушкина, Гете, Пастернака, Ахмадулиной, Шекспира, Есенина”, –

а благодаря таланту: поэзия у него замечательная.

P.S. Одно добавление в конце этих заметок. В рассуждениях о теме дружбы автор статьи процитировала фрагмент диссертации М.Перепелкина: он сравнивает отношение Высоцкого и Тарковского к дружескому кругу юности. “Михаил Перепелкин” – имя, которое гарантирует качество, – редкий по нынешним временам случай. Очень интересны, перспективны и эти его размышления. Они достойны отдельного разговора. Правда, текста докторской диссертации Михаила Анатольевича в сети нет, но на эту тему есть его статья в одном из воронежских сборников. О ней вскоре и поговорим.

P.P.S. А имя автора статьи не называю потому, что до сих пор она таких глупостей не писала, а были у нее толковые, серьезные публикации. Может, эта статья – досадная случайность...