about_vv | "Эх, раз, еще раз..." (об одном фрагменте песни "В сон мне

Есть мнение, что –

"Стихотворение «Моя цыганская» – одно из самых изученных в высоцковедении".

Это не так. О нем написано много – это да, но "написанное" не перешло в "изученное". Есть тьма истолкований образов и эпизодов этого текста, но никто еще не попытался увязать эти частичные истолкования отдельных образов и фрагментов в одно целое, объясняющее весь текст целиком. А не попытался потому, что не увязываются они в целое. Да и далеко не все особенности текста замечены.
А сам текст – тёмный. Образы его и мотивы все на виду – как на ладони, а вот связки их не видны, скрыты. К тому же, как обычно у Высоцкого, многие из этих образов как будто традиционные (церковь, кабак, гора, лес, дорога, река), с богатой историей истолкования. Так и тянет понять их традиционно. И всё бы хорошо, легко и просто, но эти традиционные понимания отдельных вроде как традиционных образов не вяжутся меж собой.

Будь в "Моей цыганской" больше откровенно индивидуальных образов – подобно "Райским яблокам", – эту темноту можно было бы развеять, не выходя за пределы текста, то есть анализируя только его. Но в "Моей цыганской" большинство образов по видимости традиционны, и чтобы понять текст, нужно знать, какое индивидуальное, отличающееся от традиционного, значение имеют эти образы в художественном мире Высоцкого. Таких исследований пока нет (а те, что есть – например, статья Н.Крыловой о кабацких мотивах у Высоцкого, – к сожалению, неудачны – не раскрывают тему). Другими словами, у нас пока нет базы для изучения текста "Моей цыганской" в целом. Остановимся в этой заметке на одном его фрагменте – вот этом:

Я тогда – по полю, вдоль реки,
Света тьма, нет бога.
А в чистом поле – васильки
И дальняя дорога.

Вдоль дороги – лес густой
С бабами-ягами,
А в конце дороги той –
Плаха с топорами.

В интересной, хотя и во многом спорной статье М.Капрусовой “"Моя цыганская: текст и подтекст” [1] об этом эпизоде читаем:

"После остановки и размышлений [это – о предыдущем эпизоде, с горой, ольхой, плющом и вишней. – Л.Т.] герой выбирает действие: движение по дороге как состояние и как цель. Мы полностью согласны с Л.Я. Томенчук, которая заметила, что часто у Высоцкого движение по дороге – «не направленное движение», «дорога – не путь к цели. И движение по дороге не есть движение к цели». Высказывает исследователь и другую важную мысль: «край» (обрыв, круча, река) не ограничивают свободное движение героя, его движение идет вдоль «края». Образы-варианты «края» «означают нечто, что не препятствует движению, сопутствует ему, – душевную смуту, внутреннее беспокойство. Препятствия на самом деле, оказывается, не вовне, а внутри героя <...>. И препятствуют они не движению, а обретению душевного равновесия».

Добавим, что река и лес в «Моей цыганской», как и в фольклоре, выполняют функцию границы. Так что даже если бы герой не захотел продолжить путь по дороге, вроде бы деваться ему некуда. <...>

Однако в «Моей цыганской» вариант, возможно, еще был (и вполне достойный): свернуть в «лес густой // С бабами-ягами». <...> цельность натуры, заданность судьбы ведут к финалу: «А в конце дороги той – // Плаха с топорами».

Вновь отсылает нас поэт к спектаклю «Пугачев», а через него и к судьбе самого Пугачева и любого бунтаря".

С тем, что из моей статьи про дороги [2] цитировала М.Капрусова, я и сейчас согласна. Но к разбираемому фрагменту из "Моей цыганской" оно не подходит. Не потому, что этот текст – исключение из правила, а потому, что здесь правило другое, не с дорогой связанное. Так как здесь герой сам по себе, а дорога – сама по себе. Герой "Моей цыганской" идет не по дороге, а по полю. Это сказано так прямо и однозначно, как только вообще возможно:

Я ... – по полю...
А в ... поле ... дорога...

В поле имеется дорога, но герой движется не по ней, а по полю. Все это видят – это невозможно не заметить. А нигде об этом до сих пор не написано потому, что не укладывается оно в традиционные схемы, в рамках которых только и рассматривают этот текст.

В конце дороги – плаха с топорами. А почему такой конец навязывают герою, если он идет не по дороге, а по полю? Разумеется, какое-то отношение к герою плаха с топорами имеет, но вовсе не то прямое, которое кажется таким очевидным, а оказывается таким неверным, стоит только присмотреться повнимательней к тексту. Простая ссылка на таганского "Пугачева" тут ничего не объясняет.

Еще один момент надо заметить. М.Капрусова права: река и лес в этом эпизоде выполняют традиционную функцию границы. Но есть и третий пограничный образ – дорога.

Дорога упомянута дважды. В первый раз ее расположение в поле не определено ("в поле ... дорога"), оно определяется во втором упоминании – "вдоль дороги – лес густой". "Густой" несет смысл обширности лесного массива, здесь лес – пространство не внутри поля, а примыкающее к полю. Дорога же граничит с лесом и одновременно находится в поле, другими словами, она располагается на границе поля. А ну как маячащая впереди плаха с топорами связана с пограничностью дороги?..

И это лишь два из тьмы вопросов, которые ставит перед нами текст "Моей цыганской" и на которые нет у нас пока ответа. А мы говорим – изученный...

P.S. Я уже писала в более ранних заметках о "Моей цыганской" про своеобразие одного из образов этого эпизода, для точности картины повторю и здесь. В первом упоминании дороги - "дальняя дорога" - имеется в виду не пространственный, а временнОй смысл. Долгое путешествие по жизни - об этом здесь речь. Нам еще предстоит понять, как временнОй образ обращается в пространственный, что при этом происходит со смыслом и что это превращение свидетельствует об эпизоде, о "Моей цыганской" и о художественном мире Высоцкого в целом.
___________________

[1] Капрусова М. "Моя цыганская: текст и подтекст // Владимир Высоцкий: исследования и материалы 2009–2010 гг. – Воронеж, 2011. С. 58-66; в сети - http://vv.mediaplanet.ru/static/upload/WW_issled&mater2009-2010.doc.

[2] Томенчук Л. «К каким порогам приведет дорога?..»: «Дорожные истории» Высоцкого // Мир Высоцкого. Вып. V. М., 2001. С. 118-133.