Под чужим небом (4)
Nov. 11th, 2011 10:27 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
about_vvКони в яблоках
В статье “Мир наизнанку В.Высоцкого” сюжет “Райских яблок” привязан к реальной истории России: начальный эпизод, с земным убийством героя, происходит в обычной повседневной жизни, а рай из следующего эпизода – это не только мифологический образ, но и сталинский ГУЛАГ.
Н.Сегал (Рудник) не впервые приписывает образам и сюжетам Высоцкого конкретно-исторический смысл. Вот к чему это привело при толковании “Коней”.
Пара цитат из моей книжки “Кони” (Днепропетровск, 2007):
Н.Сегал (Рудник) не впервые приписывает образам и сюжетам Высоцкого конкретно-исторический смысл. Вот к чему это привело при толковании “Коней”.
Пара цитат из моей книжки “Кони” (Днепропетровск, 2007):
Наиболее подробно связь “Коней” с традицией рассматривается в статье Н. Рудник “Чай с сахаром” [альманах “Мир Высоцкого”. Вып. III. Т. 2. – М., 1999]. К сожалению, ее трудно назвать положительным опытом разработки темы. Возможно, это связано с задачей, которую пытается решить автор: обращение к традиции призвано подтвердить тезис о том, что этот текст Высоцкого – современный вариант сюжета “Поэт и Россия”. “Кони”, конечно, русский сюжет. Однако русский и Россия – слова хоть и родственные, но ведь не синонимы.
Изначальная установка на тему “Поэт и Россия”, естественно, приводит к утверждению о присутствии в “Конях” женского начала. Для этого вспоминается Блок, во многих стихах которого образ родины предстает в облике далекой возлюбленной, а также присутствуют мотивы любовного объятия-схватки, пира как свадебного пира, предваряющего отношения с женщиной – Россией. А затем весь этот комплекс образов и мотивов методом простого переноса присваивается “Коням”. Но ведь в текстах Блока образ присутствует непосредственно (О, Русь моя! Жена моя! и др.), и указанные мотивы без труда вычитываются из контекста (И вечный бой! Покой нам только снится... Или: В темном поле были мы с Тобою, – / Разве знала Ты?.. А Непрядва убралась туманом, / Что княжна фатой и др.). Напротив, в тексте “Коней” нет никаких следов образа женщины. А в статье “Чай с сахаром” нет никаких попыток отыскать его – в подтексте, за текстом или где-то еще. Зато есть, например, такое заявление:
Изначальная установка на тему “Поэт и Россия”, естественно, приводит к утверждению о присутствии в “Конях” женского начала. Для этого вспоминается Блок, во многих стихах которого образ родины предстает в облике далекой возлюбленной, а также присутствуют мотивы любовного объятия-схватки, пира как свадебного пира, предваряющего отношения с женщиной – Россией. А затем весь этот комплекс образов и мотивов методом простого переноса присваивается “Коням”. Но ведь в текстах Блока образ присутствует непосредственно (О, Русь моя! Жена моя! и др.), и указанные мотивы без труда вычитываются из контекста (И вечный бой! Покой нам только снится... Или: В темном поле были мы с Тобою, – / Разве знала Ты?.. А Непрядва убралась туманом, / Что княжна фатой и др.). Напротив, в тексте “Коней” нет никаких следов образа женщины. А в статье “Чай с сахаром” нет никаких попыток отыскать его – в подтексте, за текстом или где-то еще. Зато есть, например, такое заявление:
“В стихотворении Высоцкого сюжет любви к родине как любви к женщине <...> выражается <...> в замечательной ритмической структуре, состоящей из вопросов и восклицаний”.
Налицо курьез фрейдистского толка: каким образом восклицания героя можно отнести к России-“возлюбленной”, если добрая половина из них адресована коням?
<...>
В статье “Чай с сахаром” много экзотики. Так, из Словаря Даля берутся все значения слова привередливый и родственных ему, а затем этот суммарный смысл приписывается коням из песни Высоцкого. Получается, что в этом сюжете актуализированы сразу все значения – десяток, а то и больше! – одного слова, которое, кстати, всего трижды появляется в недлинном тексте. Причем критика не смущают даже прямые противоречия с сюжетом. Как можно называть измученными коней, которые безостановочно мчатся на протяжении всего сюжета и которых герой никак не уговорит хоть чуть-чуть замедлить свой бег? Поначалу кажется, что автор гипотезы просто не смог вычитать из текста причину остановки и водопоя коней, вот и объяснил этот эпизод “жалостью к больным, измученным животным”, не проверив, подходит ли сюжету данный смысл. Но потом выясняется, что причина в другом. Автор не анализирует текст, а создает подтверждение своей гипотезы о присутствии в нем темы “Поэт и Россия”: раз кони у Высоцкого – “больные, порченые, опоенные”, значит, можно предположить, что одним из литературных прототипов этого образа являются кони и черная телега с мертвыми телами из пушкинского “Пира во время чумы”. Затем следуют аналогии с жизнью в брежневском СССР и т.п., и – заключение о современном варианте воплощения в “Конях” темы “Поэт и Россия”.
Попытка связать сюжет “Коней” с определенным периодом истории страны – эпохой брежневского застоя, – самый экзотический аспект гипотезы. Неудивительно, что он порождает много противоречий не только с текстом Высоцкого, но и в собственных рассуждениях автора статьи. Так, в одном месте утверждается, что герой “Коней”
<...>
В статье “Чай с сахаром” много экзотики. Так, из Словаря Даля берутся все значения слова привередливый и родственных ему, а затем этот суммарный смысл приписывается коням из песни Высоцкого. Получается, что в этом сюжете актуализированы сразу все значения – десяток, а то и больше! – одного слова, которое, кстати, всего трижды появляется в недлинном тексте. Причем критика не смущают даже прямые противоречия с сюжетом. Как можно называть измученными коней, которые безостановочно мчатся на протяжении всего сюжета и которых герой никак не уговорит хоть чуть-чуть замедлить свой бег? Поначалу кажется, что автор гипотезы просто не смог вычитать из текста причину остановки и водопоя коней, вот и объяснил этот эпизод “жалостью к больным, измученным животным”, не проверив, подходит ли сюжету данный смысл. Но потом выясняется, что причина в другом. Автор не анализирует текст, а создает подтверждение своей гипотезы о присутствии в нем темы “Поэт и Россия”: раз кони у Высоцкого – “больные, порченые, опоенные”, значит, можно предположить, что одним из литературных прототипов этого образа являются кони и черная телега с мертвыми телами из пушкинского “Пира во время чумы”. Затем следуют аналогии с жизнью в брежневском СССР и т.п., и – заключение о современном варианте воплощения в “Конях” темы “Поэт и Россия”.
Попытка связать сюжет “Коней” с определенным периодом истории страны – эпохой брежневского застоя, – самый экзотический аспект гипотезы. Неудивительно, что он порождает много противоречий не только с текстом Высоцкого, но и в собственных рассуждениях автора статьи. Так, в одном месте утверждается, что герой “Коней”
“явно не хочет пропадать с несущейся в пропасть страной”,
а в другом – что
“атрибутами власти в песне Высоцкого <...> являются снег, холод, мороз”,
и тема зимы
“соотносится с реальной политикой Советского Союза, остановкой в развитии, всеобщим застоем”.
Тут уж что-нибудь одно: или застой, или на всех парах мчимся к пропасти... Метафора – вещь хоть и эластичная, но не безразмерная.
О том, к чему подобные трюки привели при толковании сюжета “Яблок”, мы поговорим в заключительной части этих заметок.
(Далi буде)
