Фольклорные корни образа волка у Высоцкого

[about_vv]

Из статьи Л. Звонаревой “Затянувшийся бой со смертью” о творческом диалоге Высоцкого и Шемякина (Дидакт. – М., 1998. № 4, июль - авг. В сети: vv.mediaplanet.ru/static/upload/ZVONAR98.pdf)

В стихотворении “Конец охоты на волков” –

“появляется образ гонимого волка, унаследованный Высоцким, как считает московский педагог и литературовед Лев Айзерман, из поэзии (стихи С. Есенина, О. Мандельштама, Б. Пастернака, А. Ахматовой) и прозы (М Булгаков) серебряного века. Представляется более реальным связывать образ волка у Высоцкого с символикой этого животного в славянской народной традиции <...> Стихотворение, напомним, посвящено Михаилу Михайловичу Шемякину. В качестве патрона волков южным славянам и западным украинцам известен святой Михаил. У болгар и сербов считается, что волки особенно опасны в течение пяти дней после дня архангела Михаила. В славянском мифе популярна легенда о том, что волк был сотворен чертом против Бога, но черт не смог его оживить, и жизнь волк получил от Бога, чтобы сразу наброситься на черта. Волку, как и рыбе, присуща хтоническая символика, определяющая связь волка с умершими. Главным в символике волка стал признак "чужой". Волк связан с пересечением границы и различными пограничными, переломными периодами. Фольклорный волк – достойный символ эмигранта и диссидента-бунтаря Шемякина. Связанные в детстве с немецкой культурой, Высоцкий и Шемякин вполне могли знать и о том, что волки в древности считались спутниками древнегреческого бога войны Одина, волчью маску использовали древнегреческие воины. Сыновья профессиональных военных, офицеров, Высоцкий и Шемякин вполне могли помнить о том, что в древнейших мифах волк – зооморфный предок предводителя военной дружины, князя, бога войны. Могли читать роман немецкого писателя Г. Гессе "Степной волк", где волк стал символом одинокого человека, изолированного от общества” (с. 72-73).

Comments

[krol-hydrops.livejournal.com]

Ещё есть "Волчья гибель" Есенина:
http://www.stihi-rus.ru/1/Esenin/61.htm

Не стоило бы упоминания, но, во-первых, всё же поближе Мандельштама будет (есть, например, слова "на том берегу"), а, во-вторых, кто-то из современных исполнителей "Охоты с вертолётов" самовольно "есенизировал" её, переименовав в "Балладу о волчьей гибели".

[about-visotsky.livejournal.com]

Высоцкий интонационно и по мироощущению далек от Есенина, а прямо сказать - противоположен. Но не в смысле, что он отталкивается от есенинских образов и мотивов, а идет своим путем, без оглядки на ЕС, и противоположность складывается сама собой. А совпадения или противопоставления, которых множество уже названы и еще больше найдется, - случайны. Такое мое ощущение.

А вот с Мандельштамом эстетический диалог, мне кажется, есть. Возможно, и осознанный Высоцким. Не очень заметный, его смысл сложно постичь (оттого он почти и не отмечен в публикациях о Высоцком).

Так мне видятся взаимоотношения ВВ с Есениным и Мандельштамом. Ну а кто прав, кто ошибается - увидим. :)